Мне нравится высказывание Эйнштейна «воображение важнее знания», оно, на мой взгляд, подходит к жанру кинодокументалистики, является одним из результатов воздействия на зрителя, подходит к кино- и фото-, а также фонодокументам, изучая которые, фантазия человека уносит его дальше, пробуждая творческий потенциал. Сегодняшняя казахстанская киноиндустрия находится на определенном подъеме, надеемся, что одна из важнейших ее частей – кинодокументалистика – будет повышать свой профессиональный уровень. Будучи в Москве, я познакомилась с очень интересной работой московского исследователя и архивиста, выпускника ВГИКА Александра Дерябина. Издание 2005 года называлось просто и лаконично – «Операторы от А до Я». Хочу процитировать строку из предисловия к этой интересной работе, где я нашла персоналии всех работавших в годы войны операторов в Алма-Ате. «В конце концов, ценность имеют только опубликованные документы, которые всегда можно проверить и перепроверить. Ибо только общими усилиями можно ликвидировать постыдную лакуну в истории отечественного кино». Позже я встретилась с Александром Дерябиным, а он, в свою очередь, помог мне связаться с Сэддой Николаевной Пумпянской. Пропуском мне послужило мое имя – всемирно известный фильм «Тебе, фронт!» с главной героиней Сауле. Мое имя по-новому заиграло для меня, да поймут меня все многочисленные Сауле поколения 60-х годов… В самом начале беседы Пумпянская спешит передать привет Геннадию Новожилову, Маукену Сагимбаеву, Андрею Колесникову, Якову Смирнову и другим кинодеятелям. К сожалению, по приезде уточнив, я узнала, что почти все они ушли из жизни, но, конечно, остались их семьи, и думаю, им будет приятно узнать, что Сэдда Николаевна, коллега и соратник их родных по военному времени в Алма-Ате, помнит о них и отзывается с большой теплотой. Потом она вспоминает свой отъезд из Казахстана: – Я уехала из Алма-Аты, боюсь сейчас ошибиться, 22 или 23 декабря 1944 года, директор киностудии долго не отпускал меня. Наш поезд шел около 5 дней, и я только одно слово повторяла: скорей, скорей, муж должен был приехать с фронта и мы должны были встретиться в Москве, но день приезда 26 декабря я помню точно, это был день похорон Бориса Пумпянского…
Он много раз просился на фронт, но его не отпускали. Помню, как я провожала Бориса на фронт из Алма-Аты. Мы приехали на вокзал вместе с оператором Андреем Колесниковым, я была с нашим маленьким сыном, который родился в Алма-Ате. Вышли на перрон, а там ни души. Муж с Андреем ушли узнавать насчет поезда, выяснилось, что поезд будет в три часа ночи. Ждем. Наконец поезд пришел, а там очень много солдат, они даже стояли. Наконец, в одном из вагонов нашлось место. Я кое-как зашла первой с сыном, и потом через окно стали забрасывать вещи, была просто страшная суматоха, я потом еле вышла и так и не успела по-настоящему проститься… Из источников: Пумпянский Борис Яковлевич, 1906 года рождения. Место работы до войны – Алма-Атинская киностудия. В 1944 году был отправлен на 4-й Украинский фронт. Автор фильмов «Комсомольцы», «Тебе, фронт!», «Освобождение Чехословакии» (снят в 1946 году, режиссер Илья Копалин использовал съемки Бориса Пумпянского). За этот фильм Борис Пумпянский был посмертно награжден Сталинской премией, автор многих сюжетов в киножурналах военного времени. Погиб в 1944 году при съемках репортажа о работе полевой почты в Карпатах. Самолет налетел на трос подвесной канатной дороги и разбился. Несколько его работ хранятся в фонде ЦГА КФДЗ РК: «К выборам в Верховный Совет Казахской ССР». Алма-Атинская студия кинохроники.1938 год. О депутате Куляш Байсеитовой. «Побежденная пустыня». Алма-Атинская студия кинохроники. 1940 год. Фильм о работе научной экспедиции в пустыне Бетпак-Дала. «Радостные дни». Алма-Атинская студия кинохроники. 1940 год. Фильм посвящен 20-летию Советского Казахстана.«Гвардейцы тыла». Алма-Атинская студия кинохроники. 1942 год. Фильм рассказывает о героическом труде казахстанцев в тылу, о работе горняков-гвардейцев тыла.«Айтыс». Алма-Атинская студия кинохроники. 1943 год. В фильме показаны соревнования акынов, народных певцов-импровизаторов, среди них Джамбул, Азербаев, Шашубай, Ауэзов, Сатпаев. ЛИТЕР-Неделя: Расскажите о том, как вы с мужем оказались в Алма-Ате. С.П.: Мы приехали в Алма-Ату в 1938 году. Была просто чудесная погода. Светило солнышко. Поселили нас в гостинице «Ала-Тау». Потом мы жили на улице Фурманова, недалеко от почты. Сейчас все по-другому. Я побывала на фестивале в Алма-Ате в 1990-е годы, куда меня пригласили вместе с сыном Александром Пумпянским. Он стал журналистом, работал в газете «Комсомольская правда», в «Московских новостях», 15 лет был главным редактором журнала «Новое время», совсем недавно вышла его книга международных очерков «Палач на плахе и другие истории от мира сего»… Он ведь родился в Алма-Ате 18 декабря 1940 года. На фестивале показывали наш фильм «Тебе, фронт!». Уже к концу 1943 года Дзига Вертов завершил свой задуманный фильм, названный «Тебе, фронт!». Он был автором сценария и режиссером, кинооператор – Б. Пумпянский, вторым режиссером была его жена Е. Свилова (автор многих киножурналов и киноочерков, выпущенных в военное время), ассистентом режиссера была Сэдда Пумпянская. Фильм известен в мировом кинематографе, он о воинском и трудовом подвиге казахстанцев в годы Великой Отечественной войны. В нем снимался известный казахский акын Нурпеис Байганин. Герои фильма: девушка Сауле и ее жених Джамиль. Уходит на фронт Джамиль, известный забойщик, и вместо него начинает работать его невеста. Сауле добывает руду, Джамиль защищает Москву, их имена становятся известными всей стране. Как рассказывала Сэдда Николаевна, в фильме нет «игровых кадров» – «все снималось на местах и актеров не было». Основной идеей фильма было убедить зрителя, что враг и война не смогут уничтожить простой народ и его страну. Этим фильмом Дзига Вертов доказал, что с помощью смелого поиска и использования богатого творческого арсенала документального кино можно более выразительно, ярче и интереснее показать жизнь республики. С.П.: До этого мы жили в Тбилиси, в 1938 году начался кризис в кино, много фильмов закрывалось по всей стране. Наша киногруппа была в Сухуми, должен был сниматься фильм и проводилась подготовка к съемкам. Вдруг мы получаем телеграмму: срочно возвращайтесь в Тбилиси. Когда вернулись, выяснилось, что картину нашу закрыли. Мой муж решил, что самое время сейчас заняться хроникой. Оба мы очень любили ее. Мы послали телеграмму в Москву, в комитет. Нам дали на выбор несколько городов, и нам понравилось название города – Алма-Ата! С этим связан один интересный рассказ моего знакомого, которого я встретила на съемках знаменитого в наше время фильма «26 бакинских комиссаров»: он поведал мне, как подобный выбор привел его вместо города Краснодара в город Красноярск, когда он оказался вместо юга России в Восточной Сибири! Но наш выбор был очень удачным. На Алма-Атинской студии кинохроники было малолюдно, операторы были Колсанов, Новожилов, Сагимбаев, Смирнов, режиссеров не было. Директором киностудии был сначала Безпрозванный из Питера, потом Ахметов, которого сменил Малик Ярмухамедов, с ними я работала. На следующий день, когда мы пришли на студию, нас все начали спрашивать: как вы спали? И я вспомнила, что внезапно проснулась среди ночи: странно качается люстра, посмотрела и снова уснула, уже на следующий день увидела трещинки на стенах. Оказывается, было 5 баллов. Потихоньку наша жизнь в Алма-Ате вошла в свою колею, и я начала работать в монтажном цехе. Принимала операторов, которые привозили материалы для проявки, обработки. Получала жалованье в 200 рублей до самого отъезда, это были маленькие деньги. Муж мой получал 800 рублей. Так мы и жили. ЛИТЕР-Неделя: Расскажите, как начал работать ЦОКС. Эта «хлесткая, как выстрел, аббревиатура» до сих пор является, по мнению исследователей, «мировым брендом». С.П.: Когда началась война, из Москвы и Ленинграда приехали режиссеры и ассистенты, они работали на студии над выпусками СКЖ (Союзкиножурнал). Монтажная студия у нас была маленькая, а киношников было много, жизнь кипела, и мне это нравилось, это был живой организм. Как-то я сидела у окна и увидела, что еще два человека приехали, их не пускают, тут я узнаю Вертова, видела его фотографию, побежала в приемную, сказала секретарю, чтобы впустили. Директора не было, они сидели и ждали. Оба они занимались киножурналом «Советский Казахстан». Вскоре Вертов начал писать сценарий фильма «Тебе, фронт!». Сначала он не говорил о том, как он его задумал. Все это время муж мой часто ездил по глубинным районам Казахстана, снимал сюжеты для журнала и очерки, а когда бывал в Алма-Ате, подробно рассказывал Денису Аркадьевичу о жизни Казахстана, о людях, об увиденном и замеченном им в этих поездках. Вертов очень любил детей, он часто звонил мне и спрашивал: идете гулять с Шуриком? Мы заходили за ним в гостиницу, где недалеко был сквер, и он играл и с удовольствием разговаривал с сыном. Денис Аркадьевич до последнего не хотел уезжать из Москвы и лишь по настоянию председателя кинокомитета приехал в Алма-Ату 19 октября 1941 года. Позже он вспоминал, как пешком в полной темноте, под дождем и снегом он добирался с женой по ночной Москве до вокзала, вещи остались дома, за ними должна была приехать машина, но поезд ушел, а машина так и не приехала, и из-за этого их быт в Алма-Ате оказался очень трудным. Позже Вертов написал об этом: «Приехали голые, как Адам и Ева, в город яблок Алма-Ата. Тем и питались – яблочком с древа познания добра и зла». Вертов сразу заинтересовался экономикой республики, ее людьми, народным творчеством, акынами, слушал их песни. Многие из его современников вспоминали, что Вертов не любил и не верил фильмам, «сшитым наскоро», несмотря на хороший материал и прекрасный дикторский текст, считал, что они зачастую просто «вытягиваются за счет экзотического материала». Как настоящего художника, Вертова интересовали мудрые мысли простого казахского народа, для которого слово было всегда искусством. Вот несколько строк из записей мастера, сделанные во время его жизни в Казахстане: «Чем говорить о серебре на твоем ружье, поговорим лучше о его попаданиях», и еще одно, очень, на мой взгляд, грустное: «У дерева, отягощенного плодами, верхушка клонится вниз…». С.П.: В 1938 году мы жили в гостинице, внезапно приходит приказ из Москвы: свернуть оплату квартирных выплат. И вот мы сложили вещи в операторскую кабину и начали ездить в командировки вместе. Сначала отправились в Западный Казахстан. Около двух месяцев мы снимали сюжеты на тему животноводства, овцеводства, в результате получился небольшой одночастный фильм, потом под Уральском снимали уборку урожая, там вы сможете и меня увидеть, Борис снял меня со снопом в руках. Потом поехали в Восточный Казахстан, в Семипалатинск, сели на пароход и три дня шли по Иртышу, прибыли в Усть-Каменогорск, там сели в машину и поехали в город Риддер (тогда Сталиногорск), снимали медные рудники и медеплавильный завод. Это было очень интересно. Был апрель, в Семипалатинске было очень тепло, как летом, в Усть-Каменогорске вначале тоже было тепло, но ночью мы ночевали в Доме крестьянина, стало холодно, утром проснулись – снег лежит, так интересно, я пережила три времени года за это путешествие. Потом мы получили комнату в одном из домов на улице Фурманова и жили там, я ждала ребенка. По воспоминаниям известного казахского кинодеятеля Кабыша Сиранова, благодаря инициативе кинематографистов из Москвы и Ленинграда в январе 1944 года была проведена Неделя казахского кино. В эти дни в Алма-Ате был проведен показ художественных и документальных фильмов, посвященных Казахстану. Периодическая печать и радио подробно освещали это событие. В фойе Академического театра оперы и балета имени Абая была организована большая выставка, посвященная многонациональной советской кинематографии. С.Д. Васильев, художественный руководитель ЦОКС, известный кинорежиссер, автор фильма «Чапаев», в своем докладе «Казахстан – база советской художественной кинематографии в дни Отечественной войны» проанализировал состояние отечественной кинематографии в военные годы и тепло отозвался о гостеприимстве казахского народа, создавшего все условия для их успешной работы, призвал всех деятелей киноискусства оказывать всемерную помощь работникам национального кино. Многим запомнилось выступление М.О. Ауэзова на тему «Казахская литература и кино», в котором писатель определял литературу как хранительницу традиций многовековой культуры казахов и как главный источник развития киноискусства. М.О. Ауэзов отмечал, что кино, как и казахский народный эпос, способно доступно и всеобъемлюще рассказывать о событиях. Писатель призывал всегда помнить о родстве казахской литературы, народного эпоса и кинематографии. Доклад известного советского кинорежиссера и педагога, заслуженного деятеля искусств РСФСР Г. Рошаля был о создании национальных творческих кадров в кино, ряды которых могли бы пополнить специалисты из смежных профессий, о постоянном наборе казахстанцев в ряды студентов ВГИКа. Советовал не бояться доверять молодым самостоятельные и серьезные работы в кино. В обсуждении докладов приняли участие мастера советского кино: С. Эйзенштейн, В. Пудовкин, И. Пырьев, В. Турин, Д. Вертов, Л. Трауберг; писатели С. Муканов, Г. Мусрепов, А. Тажибаев; деятели театра К. Джандарбеков, Ш. Айманов, К. Байсеитов, А. Токпанов; ученые К. Сатпаев, К. Жумалиев, Н. Сауранбаев, Е. Исмаилов, ветераны казахского кино О. Абишев, Е. Арон и многие другие. ЛИТЕР-Неделя: Сэдда Николаевна, а вы присутствовали в те годы на съемках какого-нибудь известного художественного фильма, выпущенного ЦОКС? С.П.: Помню, мы поехали снимать 10-летие одного из колхозов недалеко от Алма-Аты. Мы ехали на открытой машине, такая деревянная полуторатонка, очень было холодно. Смотрю, идут люди с хоругвями, я заволновалась и спрашиваю у мужа: в чем дело, перемена правительства, что ли? А он улыбается, ничего страшного говорит, сейчас сама увидишь. Оказывается, Эйзенштейн снимал фильм «Иван Грозный». Стояла очень снежная суровая зима. Борис Яковлевич решил снять сюжет о подготовке к фильму. Была построена часовенка на холме, возле которой должны были снимать очередную сцену. Мы стоим на пригорке и видим: актер Николай Черкасов в костюме и гриме царя едет в санях внизу, но как только Черкасов услышал звук работающей камеры, он встал и как царь проехал стоя! Было очень интересно. ЛИТЕР-Неделя: C кем из известных казахских деятелей искусства вы встречались? С.П.: Мы дружили с балериной Шарой Жандарбековой, очень общительная, веселая, с Куляш Байсеитовой, она была прекрасным человеком, я часто слушала ее в театре, восхитительная певица, у нее был замечательный голос. И она, и ее муж нам очень нравились. Дружили с композитором Евгением Брусиловским, с Шакеном Аймановым. Когда после войны он приехал в Москву, мы с ним встретились в Доме кино, он меня обнял и спросил: «Ну как, вы не забыли Алма-Ату?» А через неделю случилась трагедия – его трагическая гибель потрясла меня, он был очень хорошим человеком. Мы часто ходили в театр, если была возможность, то и на другие мероприятия. К сожалению, домами мы не встречались, потому что дома у нас не было, да и не до этого было тогда. Какое-то время мы вначале даже спали на бильярдном столе на студии, прежде чем нам дали комнату в гостинице. С этим связан один курьезный случай. Вышел приказ, чтобы дежурные не пускали никого на студию после шести часов. Как-то мы сидели с коллегами в кафе (мы часто обедали в гостинице, а по субботам и воскресеньям ходили в одну дунганскую столовую, помню еще одно замечательное кафе, где подавали удивительное яблочное вино), я смотрю, уже шесть часов, думаю, что же делать, вдруг вижу нашего директора, и мне товарищи советуют подойти к нему и объяснить, пусть напишет записку. Я тогда была на своей девичьей фамилии – Бадыштова. Так вот наш директор так и написал: «Разрешаю переспать Бадыштовой с Пумпянским на бильярдном столе». Мы потом долго смеялись, были женаты ведь. Здесь Сэдда Николаевна засомневалась, а стоит ли рассказывать, спросила, может, не надо об этом писать. Но я думаю, что здесь нет никакой непристойности, думаю, что тебе, читатель, будет интересно узнать, что киношники с юмором относились к своим тяготам, а к работе очень и очень серьезно. С.П.: Я хорошо помню академика Каныша Сатпаева, это был очень интересный человек, мой муж сразу заинтересовался им, он много узнал от него о Казахстане. Тут весьма кстати будет вспомнить о совещании писателей и деятелей кино в годы войны. Академик Кажым Жумалиев вспоминал, что самой яркой была речь К.И. Сатпаева: «Это была не речь, а мысли вслух, не выступление, а неторопливая беседа, не слово на ответственном совещании, а доверительный разговор с друзьями. Ни перешептывания, ни кашля, ни движения. Мягкий, густой, музыкальный голос этого изумительного человека покорил нас. Ощутимо, весомо падали слова в зал… «Нельзя окинуть взором наш Казахстан, – говорил он. – …Республика наша таит в себе природные сокровища, которые под стать ее безбрежным просторам. Да будет вам ведомо, что большая часть свинца, который ежедневно обрушивается ливнем на головы фашистов, производится у нас. Фронт только что получил танки со сверхпрочной броней. И в этом немалая наша доля. Все это только начало индустриальной эры завтрашнего Казахстана. В старину о Бетпак-Дале, Голодной степи, говорили: «Не пройдет конь – копыта сожжет, не пролетит орел – крылья опалит». Но и пустыня, и горы, и вся бескрайняя степь – это кладезь угля и свинца, меди и вольфрама». Сатпаев говорил, а мы, все присутствующие, боялись пропустить хотя бы слово. Он красочно, сочными мазками нарисовал картину становления казахстанской индустрии, ее бурный рост и для всех ощутимые достижения, ее вчера, сегодня и завтра. Все от полноты души за- аплодировали оратору. Аудитория загудела, выражая Канышу Имантаевичу одобрение, любовь и восхищение. Эйзенштейн благодарно пожал ему руки. Сатпаев улыбнулся широко, не скрывая своей радости, однако заметил, что почтение высокого гостя он принимает как приятный, хотя и незаслуженный комплимент – ведь он, Сатпаев, не специалист в области литературы и кинематографии». С.П.: Мы встречалась и с Димашем Ахмедовичем Кунаевым. Это было, кажется, в 1939 году, мы снимали животноводческую картину недалеко от Лбищенска (город Лбищенск, ныне Чапаев, в 130 км от Уральска). Мы приехали на телеграф дать телеграмму о завершении съемок. Тут подъезжает большая черная машина, оттуда выходит человек в военной форме, с кобурой на поясе и спрашивает: кто тут Пумпянский? Муж спрашивает: а в чем дело? Я, говорит, должен вас украсть. Должно состояться открытие Урало-Кушумского канала (в минувшем году отмечалось 70-летие канала), Кунаев приехал на открытие и отправил меня за вами. Муж тогда был болен, сильно простудил уши, но все-таки мы поехали. Приехав, увидели уже установленную заранее трибуну, начинался митинг, и Борис уехал снимать трассу канала, но вот уже Кунаев взошел на трибуну, надо снимать, а его все нет, тут подбегает тот же человек в кожанке, хватает меня и говорит, что я буду снимать фотоаппаратом. Иду, снимаю, но все-таки муж успел вовремя и сделал прекрасные кинокадры этого события. ЛИТЕР-Неделя: С какими чувствами вы вспоминаете Казахстан? С.П.: О казахской земле я могу сказать только хорошее, это родина моего сына. А любые воспоминания всегда связаны с людьми, причем людей хороших всегда больше. Я в этом уверена. Я вот как скажу: я с таким удовольствием приезжала в последний раз. Правда, я очень огорчилась, не увидев яблоневые деревья в городе. На улицах тогда везде росли яблони вдоль улиц. Я и сейчас очень хорошо помню наш приезд. Мы приехали в мае, был солнечный день, я вообще не помню пасмурных дней. И зимой не помню, чтобы где-нибудь еще было так много солнца, так ярко сверкал снег, это было так красиво. Помню, Борис Яковлевич должен был снимать восхождение альпинистов на пик Комсомола. Саше было тогда 3 года, мы стояли у окна, и я говорила сыну: «Папа сейчас там, вон на той горе, я вижу, как он идет по горам, а ты видишь?» И сын мне отвечал: «Да, я вижу, вон мой папа шагает». Кинооператор Владислав Микоша писал о героическом и скромном труде хроникеров Великой Отечественной войны, о съемках, сделанных на фронтах в последнее мгновение перед гибелью: «Что же заставляет оператора быть в самых трудных, нередко опасных моментах истории? Это желание быть свидетелем, наблюдающим события, и от неутолимой потребности создавать сами свидетельства. Творить документы. Причем не только профессиональная, но и гражданская, патриотическая потребность оператора. Если бы не тысячи метров кинопленки, смогли бы мы оставить нашим потомкам более убедительные свидетельства подлинного героизма тех, кто сохранил Родину, мир, жизнь…» К сожалению, мы не успели посмотреть альбом Сэдды Николаевны, но она сказала: когда ты приедешь в следующий раз, я тебе обязательно его покажу. Значит, скоро надо снова ехать, подумала я, мои исследования имеют продолжение и встреча с легендой документального кино у меня уже назначена. Представляете, какие фотодокументы я там найду! P.S. Моя поездка вряд ли была бы такой плодотворной, если бы не поддержка моей семьи и моего друга детства, а ныне москвички Ирины Гилевой и ее мужа Михаила, оба, как водится, родились и выросли в Казахстане. Спасибо им.
Сауле Сатаева, к. и. н., архивист Центрального государственного архива кинофотодокументов и звукозаписей Республики Казахстан
| |