| Когда смешно, тогда не страшно | Визита российского писателя-сатирика давно ждали в Казахстане.Не секрет, что благодаря своим шуткам в адрес властей бывших советских республик, а также «тупых американцев» он приобрел скандальную славу. Выступления в Алматы на сольном концерте и открытии кинофестиваля «Звезды Шакена», а также в Астане прошли на ура. А между ними Михаил Николаевич устроил небольшой творческий вечер, на котором удалось побывать и задать несколько вопросов корреспонденту «ЛИТЕР-Недели». Начал свой монолог писатель о нелюбви и даже некотором подобии сочувствия к богатым.
М.З.: По моему мнению, богатые – очень несчастные люди. Я никогда не видел веселых олигархов. Я никогда не видел улыбающимися Чубайса, Прохорова, Потанина. Они несут свою тяжелую задачу. Поэтому я никогда в жизни не выступаю ни на каких корпоративах. Даже на эту встречу богатые не пришли потому, что знали: я про них расскажу все, что я думаю. Двое пришли, показались и ушли. Богатых мне жалко. Я очень хочу побывать в ваших горах, но я постоянно до них не доезжаю, так как организаторы постоянно «оседают» в ресторанах, где я фотографируюсь и раздаю автографы. И людям часто бывает неважно – они называют меня «Задорный», «Михаил Сергеевич», «Михаил Александрович», им по фигу, кто я! Есть «брендовая рожа» – надо сфотографироваться. ЛИТЕР-Неделя: Изменился ли Казахстан со времен вашего последнего визита? М.З.: Последний раз я был здесь в 1999 году и вижу положительные изменения. Я заметил, что у вас появились новые здания, где хорошо сочетается Восток и Запад. Я люблю это сочетание не только в архитектуре. Мне по душе восточные страны, которые уважают свою национальную культуру и в то же время берут что-то у Европы. В Европе хорошо обустроен быт, но на Востоке больше чувствуют душу, оттенки, полутона. Вчера я был в хамаме, так вот разница между хамамом и сауной – это разница между Востоком и Западом. Сауна быстро нагревает и выпаривает воду, а в хамаме долго сидишь и выходят шлаки из тебя. Но надо спокойно сидеть, не суетиться, эсэмэски не слать никому. Приходишь в сауну, быстро нагрели, окатили холодной водой, побежал на работу, все на бегу, делаешь деньги, а Восток умеет быть спокойным, и у вас это чувствуется. У вас есть и национальное достоинство, и владение бытовыми приемами Запада. Я сам живу в Европе, но отношение к жизни у меня восточное. Я не западный человек и считаю, что Запад – это западня для нашего человека. ЛИТЕР-Неделя: Вы много шутите про Украину, Белоруссию, Грузию, Прибалтику. Есть ли надежда, что скоро в вашем репертуаре появятся шутки про Казахстан? М.З.: Я давно не был в Казахстане, поэтому пока не знаю, о чем можно шутить. На Украине, или в Украине, как они говорят, я часто бываю. Приезжаю туда раза два в год на протяжении последних десяти лет. На вопрос «что нового?» мне постоянно отвечают: «Выборы». У них как ни приедешь, всегда выборы, постоянно висят какие-то агитплакаты. Украина нам близка: они все же нам родные братья, если Казахстан – двоюродные, то Украина – родные. Кроме того, они славяне – я не могу шутить про другой народ. Приехал к вам и начал высмеивать вас – это не совсем прилично. Потом они очень потешные. В 90-е годы я пошутил, что все страны сочетаются с предлогом «В»: в Америке, во Франции, в Италии. И только НА Украину. И вместо того чтобы посмеяться, они собрали совещание филологов и стали решать: «В» или «НА». И выдали решение официально писать «в Украине». Но даже Тарас Шевченко писал: «Як умре, похороните на Украине милой». Шевченко-то знал, как правильно. И тут немного могу зацепить и вас. Они стали от нас официально требовать, чтобы мы писали «в Украине», на что я отвечаю: ребята, пишите, как считаете нужным, но мы будем писать на русском. Также, как и вы, когда просите нас писать Алматы вместо Алма-Ата, нам несложно, но Каир не просит нас писать Кайро, китайцы не просят писать Бейджин, а немцы не требуют ездить в Дойчланд. ЛИТЕР-Неделя: Известно, что вы часто выступаете со своими наблюдениями в сфере русской этимологии… М.З.: Стоило мне только начать выступать со своими лингвистическими наблюдениями, ученые обрушили на меня шквал критики: мол, неправильно расшифровал слова. А Медведев в это же самое время говорит «в разы». То есть юридическими терминами овладел, а живой русской речью – нет. Он недавно такое сказал, что я бы на месте Каддафи повесился бы. «Каддафи – нерукопожатное лицо». Можете себе представить лицо, которому пожимают руки? Мне кажется, что он несколько зомбирован и не понимает, о чем говорит. Ощущение, что у него флешки в голове и слова из этих флешек часто путаются. Вообще, классно, что у нас в России два президента. Они так здорово дополняют друг друга. Путин такой «конкретный пацан» с соответствующими речевыми оборотами. Он без галстука ходит, Медведев же всегда в галстуке. У меня ощущение, что его насадили на вертикаль власти – эдакий отличник. Он даже всегда на заседаниях сидит, как отличник. Ощущение, что сейчас поднимет руку и скажет: «Дядя Вова, можно выйти?» Тандем классный! Путин английский учит, Медведев по-казахски говорит, один танцует, другой поет – у меня ощущение, что они в фанты играют и потом отрабатывают их. В общем, два главных героя бесконечного телесериала «Новости». Путин сказал датской королеве насчет выборов: «Мы вас порадуем!», и непонятно: то ли утка, то ли угроза. А Медведев всегда пытается выслужиться перед Западом и делает все, что непопулярно в народе. Например, переименовать милицию в полицию. Хотя я знаю, что у вас в Казахстане тоже полиция. Когда только прозвучало это предложение, то многие подумали, что это шутка. Я всегда говорю, что если публичный дом перестал приносить доход, то надо менять девочек, а не название публичного дома. Милиция – это милые лица, а полиция – это поганые лица. Я так для себя это расшифровываю. Неужели что-то изменится? Никто не будет писать на заборе: полицейский – козел. Как писали «менты козлы», так и будут писать. Но на окрик: «Откройте, полиция!» наши люди будут открывать чисто из любопытства. ЛИТЕР-Неделя: Почему вы так скептически настроены касательно инициатив Медведева? М.З.: Он постоянно говорит о модернизации. Какая модернизация может быть у нас в стране, где вдоль дорог давно пасутся одни путаны? Вот подъедет президент к ним и спросит: «Как у вас с модернизацией?» Они ответят: «Мы кредитными карточками начинаем пользоваться». Какая модернизация? Какое «Сколково»? Я ехал из Новгорода в Псков на «Хаммере», и он треснул! Какая модернизация в стране, где «Хаммеры» разваливаются на дороге? Я вышел из машины – рядом сидит крестьянин. Это кладезь народной мудрости! Я подхожу и спрашиваю: «Почему дороги такие?» Ответ блестящий: «Зима была. Асфальт сошел». Я послал «маляву» на «Твиттер» президенту и порекомендовал вместе с Путиным пешочком из Новгорода в Псков пройти и обязательно зайти в придорожный туалет и посмотреть, что там можно модернизировать. У вас, кстати, тоже много что интересного есть. Я ездил по вашим дорогам из Алматы в Бишкек – на границе стоит покосившийся сарай, и на нем написано «Duty Free». Почему я работаю с Рен-ТВ? Они могут пропустить на телевидение то, что я говорю. ЛИТЕР-Неделя: Последний ваш концерт на «Рене», показанный перед Новым годом, многие расценили как очень смелый. Там впервые показывали столь откровенную сатиру. М.З.: Тогда бы и с ними пришлось расстаться! Вообще, я должен сказать, что как таковой цензуры в России нет. В советское время – да. Я принес рассказ редактору, там была фраза «у нас в стране много дураков». Он меня спросил: «На кого вы намекаете?» Я ответил: «Не на вас». Все было по-честному, были четкие правила и цензоры. Сейчас сами олигархи стали цензорами. Они говорят про демократию, но являются цензорами. Оказывается, дай человеку бабки и скажи: пропустишь – отнимем, и он сам превращается в цензора. Все Эрнсты, Добродеевы – сплошная самоцензура. Ко мне никто не приходит с требованиями – все только вырезают. Хотя один раз, давно, приходили. Это было во время концерта в Кремле к Дню милиции в 2004 году. Пришли два фээсбэшника и сказали: «Михаил Николаевич, чтобы фамилию Путин со сцены не произносили!» Я им ответил: «Значит, шутить ниже пояса можно, а Путина нельзя. Это что, еще хуже?» Они побледнели. Института цензуры нет, но сами руководители, боящиеся за свои деньги, становятся цензорами. ЛИТЕР-Неделя: 20 лет назад, когда распадался Советский Союз, все с радостью разбегались по своим национальным квартирам. Сегодня снова складываются тенденции к объединению. Как вы к этому относитесь? М.З.: Я не очень в это верю. Я считаю, что объединяться рано. Может быть, когда-нибудь это случится. Политически объединяться сейчас нам нет никакого смысла – разные народы, разные политические менталитеты. Но дружить-то это нам не мешает! Экономики должны дружить. Для начала нужно наладить экономические связи друг с другом, а потом уже думать: объединятся или нет. Опять ссориться, опять перетягивать одеяло, опять какие-то революции, восстания. Кому это нужно? Я об этом говорю в Латвии. Я их предупреждал 15 лет назад: «Будете гнать на Россию – отравите атмосферу на своей родине!» Так и произошло – они настолько обозлились на русских, что сами уезжают из Латвии. В результате количество латышей уменьшается, а русские Латвию любят.
Константин КОЗЛОВ, фото Сергея ХОДАНОВА, Алматы | |
|