| А выиграл "Пушкин"… | ...Из разговора, случайно услышанного в столичном Конгресс-холле. Одна девочка-тинейджер спрашивает другую: «А тебе что больше понравилось: «Бригада» или «Пушкин»? – «А у тебя дома нет книжки Пушкина?». Вместо ответа последовал вопрос. Для широкого зрителя он Саша Белый из «Бригады». Столичной театральной публике, можно считать, крупно повезло. Они стали зрителями нового театрального проекта Сергея Безрукова. Два дня народный артист России представлял на сцене Конгресс-холла собственную театральную постановку, в основу которой легла пьеса его отца Виталия Безрукова «И жизнь, и слезы, и любовь». Кстати, в России премьера киноспектакля «Пушкин» состоялась в июне, в канун дня рождения поэта на сцене музея-заповедника «Михайловское». «Вторыми увидели астанчане. Это был настоящий премьерный показ. Поэтому мне особо дорого признание вашими зрителями моей режиссерской работы и моего проекта. Искренность, с которой здесь встречают, – особенная!» – сказал после спектакля Сергей Безруков. Сергей Безруков – любимый актер многих на просторах СНГ. Это показал социологический опрос, который провел исследовательский холдинг ROMIR Monitoring по заказу компании International Talent Agency. Свою симпатию лидеру рейтинга любимых актеров выразил каждый пятый (19 процентов). Всего в ходе исследования был опрошен 6621 человек от 18 лет и старше в более чем 300 городах и населенных пунктах России, Казахстана, Беларуси. Так что представлять актера нет смысла. Окончив в 1994 году Школу-студию МХАТа, Сергей Безруков недолго походил в дебютантах. В девяносто пятом это юное дарование взбудоражило всех не менее юных московских театралок, сыграв в двух премьерах, мгновенно ставших хитами сезона: «Псих» (Театр-студия Олега Табакова) и «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» (Театр имени М. Ермоловой). Потом были киноработы, которые принесли ему дикую популярность, одна «Бригада» чего стоит! Как из рога изобилия посыпались и призы: за актерскую непосредственность и обаяние, за успешный дебют, Госпремия России и премия «Будущий кумир» за театральные работы, премия мэрии Москвы... Словом, жизнь улыбается ему, а он улыбается ей, не теряет хорошего настроения и уверен в счастливом будущем.
ЛИТЕР-Неделя: Сергей, вас самого не пугает напряженный рабочий марафон на протяжении многих лет? С.Б.: Все, чего достиг, – результат того, что действительно много работаю. Хотя не исключаю и момент везения. Актеру такой марафон необходим, в ежедневной работе приходит опыт. Хотя и говорят, что нужно себя беречь. Жизнь наша прагматична, в ней мало романтики, может быть, поэтому мои герои особенно привлекают зрителя. Поколению молодых актеров, заставшему еще время застоя (мы были и пионерами, и комсомольцами), все же некий романтизм присущ и при этом есть определенная внутренняя закомплексованность. Ребята же, которые идут за нами, более раскованны, проще ко всему относятся. Мои персонажи мне и самому близки – активные, совершающие поступки, а самые любимые роли – театральные. ЛИТЕР-Неделя: Судьба многих ваших героев трагична, и вы убедительно передаете их чувства. Значит ли это, что ваше собственное мироощущение соответствует настрою ваших героев? С.Б.: Сам я оптимист, о смерти не думаю. Это надо делать в преклонном возрасте. А то, что мои герои умирают, для некоторых из них случайность или же осознанная акция протеста. Своим самоубийством Александр из «Психа» протестовал против того, что раздавили его личность; Давид из «Матросской тишины» погиб на войне, что уж тут поделаешь; а Есенина, я убежден, убили. Погиб и Пушкин в спектакле, который я привез в Астану. ЛИТЕР-Неделя: Этот спектакль – ваш режиссерский опыт? С.Б.: И не только. Это мой собственный спектакль, это моя режиссура, это моя постановка, это мой проект. Он потребовал больших вложений. XIX век на сцене – это и костюмы, и декорации, и антиквариат, то есть та атмосфера, которая необходима для того, чтобы Пушкин на сцене был живой, а не хрестоматийный персонаж. Дуэль, которая была представлена в спектакле, была воссоздана буквально по фразам, движениям. Все как было на самом деле. Дуэль показывать на сцене сложно, поэтому на помощь пришел кинематограф. Все ключевые сцены киноспектакля сняты по всем законам кинематографа в формате видео, которые проецируются над сценой на большом экране. Мне хотелось правды, и я надеюсь, что этого добился. Судя по реакции зрителей, а спектакль длится очень долго, около 4 часов, проект состоялся. Главного я добился: относиться к Пушкину как к памятнику нельзя: он живой, он настоящий, эмоциональный, страстный. При всем том, что он был бесспорным гением. Кстати, для меня важна была в этом проекте и киноатмосфера спектакля. В спектакле использованы фрагменты фильмов «Война и мир» Сергея Бондарчука и «Звезда пленительного счастья» Владимира Мотыля.
ЛИТЕР-Неделя: А открытость Пушкина – как вы объясните? С.Б.: Это мое! Мне кажется, нужно быть открытым, я убежден – открытым был и Пушкин. Но в то же время он мог надеть маску. Вот за эту маску он сам себя презирал, ненавидел, но ничего не мог с собой поделать. Я специально поставил спектакль о Пушкине в 37 лет. Именно столько было русскому гению, когда его не стало. Мне было важно то, что мне сейчас 37 лет и Пушкину тогда было столько же. Интересно было прочувствовать весь трагизм судьбы поэта. Хотелось показать и другое – внутреннее достоинство, величие. В жизни я веселый, люблю быть заводилой, умею все перевести в шутку – это мой стиль, и он мне нравится. Говорят, актер должен быть нейтральным в жизни, зато на сцене иметь разнообразную палитру эмоций. Но почему? Нейтральный человек не интересен никому. Я и в жизни остаюсь актером, если хотите, шутом. Актеры – шуты, это благородно, настоящий шут дорогого стоит, в нем нуждаются, он приносит людям радость. ЛИТЕР-Неделя: Сами вы когда-нибудь оказывались в сложных ситуациях, требующих от вас, допустим, акций протеста, как это часто происходит с вашими героями? С.Б.: Я человек мирный, бесконфликтный, в этом и есть моя радость, наверное. Но свои мысли, чувствования я буду отстаивать с пеной у рта. Мне кажется, что творческий человек сам по себе – это душа, которая настолько воздушна и светла, что любой негатив сразу же выбивает ее из строя. Человек становится злым. А «гений и злодейство – две вещи несовместные», ну прав Александр Сергеич, да сто раз прав! Правда, другой мой герой, это Сергей Александрович Есенин, мог вспылить, а мог сразу и в морду дать, у него с этим проблем не было. Ну а Александр Сергеич, как видите, мог вызвать на дуэль. Но вообще особых потрясений в моей жизни не было. Я рос в очень хорошей семье, у меня замечательные папа и мама, они безумно любят друг друга. Что еще? В серьезные драки я никогда не попадал, все споры со сверстниками как-то нивелировались, в дворовых компаниях никогда время не проводил, разве что летом у бабушки на Волге. ЛИТЕР-Неделя: Когда вы были маленьким, представляли, что будете артистом? С.Б.: Не мог. Я был спокойным, скромным ребенком. Отец часто приводил меня в театр, и я, сидя в гримерной, мог часами никого не беспокоить, играл потихоньку. И только в школе попробовал себя впервые как актер. Учился тогда в третьем классе, и под Новый год мы вместе с сестрой Леной втайне от всех поставили отрывок из «Двенадцати месяцев». Я играл Звездочета, а она – Принцессу. Репетировали долго, я как режиссер был очень требователен, сам делал костюмы, из кусочка лисьего хвоста смастерил себе бороду и приклеил ее на подбородок «Суперцементом». На праздник приехали все родные, спектакль имел невероятный успех, но как же я мучился потом, отдирая бороду от лица! И жалел несчастных актеров, даже не подозревая, что у них для этих целей есть специальный клей. Ну а потом, уже в школе, постоянно участвовал в спектаклях. На концертах пел, играл на гитаре. Помню, как хорошо принимали меня в деревне, когда мы приехали погостить у родственников: мы тогда с отцом пели вдвоем, читали Зощенко, Шаламова, Есенина. В деревне не хватает таких маленьких праздников. Кто-то развернет гармошку на краю села – уже событие. Между прочим, я очень люблю гармошку, я ее специально освоил для есенинского спектакля. Мне очень нравятся русские песни: когда их слушаю, на глаза наворачиваются слезы, а передача «Играй, гармонь!» – вообще моя самая любимая. ЛИТЕР-Неделя: Есть ли у вас актерский идеал? С.Б.: По внутренней свободе – Евстигнеев, человек, как говорят, совершенно не читавший книжек, а сыгравший профессора Преображенского так точно, что ему, безусловно, веришь. ЛИТЕР-Неделя: Какие мелкие удовольствия себе позволяете? С.Б.: Поесть люблю, хотя понимаю, что нужно за фигурой следить. Пока, чтобы поддерживать форму, делаю зарядку и летом каждое утро бегаю от пяти до десяти километров недалеко от нашего дома на маленьком стадиончике. Люблю плавать. Но особо со спортом не перебарщиваю, берегу силы для работы. ЛИТЕР-Неделя: Есть ли у вас мечта, которая, скорее всего, не осуществится? С.Б.: Сейчас мы живем в такое время, что осуществимы самые несбыточные мечты…
Мира Мустафина, фото Советбека Магзумова, Астана | |
|