Ежегодно в отечественный кинопрокат выходит порядка десяти казахстанских картин. И с каждым годом число наших фильмов неуклонно растет, но, увы, рост количества никак не сказывается на качестве.Похоже, наши кинематографисты, вместо того чтобы писать свою историю, пытаются копировать и переносить западные картины на казахстанскую действительность. Так, по словам Сергея Азимова, если покупка франшизы на какие-то торговые бренды вполне понятна, то в искусстве франчайзинг противопоказан. Однако фильмы, снятые под копирку, не единственное, что волнует режиссера, он убежден, что если эта тенденция будет развиваться, то в скором времени мы придем к тому, что хорошее, умное кино окажется не просто на обочине, оно никому не будет нужно.
В последнее время в отечественном кинематографе наблюдается засилье коммерческих картин, ориентированных на сбор кассы. Многие режиссеры в погоне за зрителем и гонорарами стали ориентироваться на Запад и ставить картины, резко отличающиеся от того, что мы делали еще несколько лет назад. Для того чтобы понять, каковы будут последствия этого нового для нас киноориентира, корреспондент газеты «Литер» обратилась к известному казахстанскому режиссеру Сергею Азимову. – Думаю, что истина где-то посередине. Сегодня у нас действительно снимается очень много картин по шаблону, все пытаются сделать по какому-то уже опробованному и успешному где-то рецепту. Но, вы знаете, даже такое простое блюдо, как плов, в котором из ингредиентов всего-то рис, мясо, морковь и масло, только опытный и хороший повар сможет приготовить из этого плов, а вот простой любитель, скорее всего, получит кашу. В последнее время у нас появилась мания определять жанр фильмов и вешать ярлыки: арт-хаусное, фестивальное, зрительское кино. Но я могу сказать, что раньше мы никогда не ставили перед собой цели снимать фестивальное или зрительское кино, мы просто снимали картины, которые заставляли зрителя думать, которые его чему-то учили. А сейчас мы пришли к ситуации какого-то художественного и духовного тупизма, и меня, честно говоря, это очень угнетает. Я понимаю, что если так будет продолжаться, завтра просто не будет надобности в хорошей серьезной литературе, в интеллектуальных и красивых фильмах. Поэтому я думаю, что истина где-то посередине, нам нужно снимать такое кино, в котором нет фальши, которое про нашу с вами жизнь. Оно может быть жестким по сюжету или, наоборот, трагикомичным, но такое кино, где нет лжи, где нет схематических ситуаций. Только такое кино, как мне кажется, сможет не только привлечь зрителя в залы, но и заставить мир говорить о казахстанском кинематографе. – Вот вы говорили о рецептуре. Выходит, проблема нашего кинематографа в отсутствии талантливых и грамотных режиссеров? – Способных режиссеров нам не занимать, но проблема не только в этом, а еще и в сценариях. Вы посмот-рите большинство фильмов, которые сегодня выходят на большие экраны, это «фаст-фуд», это достаточно схематичные истории с неджентльменским набором шуток, несколько постельных сцен, драки, погони, то есть все те вещи, которые сегодня могут вызвать интерес у молодого зрителя. Так сегодня наши кинематографисты пытаются копировать и переносить это все на казахстанскую действительность. И, идя по этому пути, легче всего пригласить людей, которые в свое время это все слямзили на Западе и уже адаптировали к российской действительности, теперь мы берем их и переносим эти же истории на нашу действительность. Я понимаю, когда покупаются какие-то франшизы, торговые бренды, но в искусстве франчайзинг противопоказан. И, на мой взгляд, последствия такой тенденции будут печальны, мы придем к тому, что хорошее, умное кино, окажется не просто на обочине, оно никому не будет нужно. – Получается, лучше вернуться к истории, чем снимать современность? – Нет, конечно. Кино должно быть разным не только по форме, но и по содержанию, и, конечно, фильмы на современную тематику нам тоже нужны. Но вы посмотрите, как все это делается. У нас сегодня существует уже несколько разных сериалов об Астане, и все они сняты под копирку. Схематичные истории, схематичное развитие сюжета, там нет настоящей жизни, а только фальшь. А ведь перенос столицы, строительство новой столицы – это явление, которое было сопряжено с большим напряжением, с серьезными человеческими драмами, это явление из разряда особенных, невероятных. Это все прекрасно знают и помнят, но ни в одном из уже презентованных фильмов на эту тематику нет и намека на такую ситуацию. Все это пытаются показать в розовом цвете: ах, как все хорошо, как все красиво, но как всего этого добились, каких невероятных трудов и трудностей это все стоило, никто не показал. А все потому, что эти картины снимаются по заказу, а не по желанию. Это касается не только темы Астаны. Но для создания любой картины должен быть какой-то побудительный мотив, должна быть какая-то концептуальная направленность, ради чего ты снимаешь кино. Вот, к примеру, когда у Федерико Феллини спросили, зачем он снял свой фильм «Восемь с половиной», он ответил, что снял это кино, чтобы к нему вернулась Джульетта Мазина. И она вернулась, потому что снят был гениальный фильм. – Феллини снял свой фильм, чтобы к нему вернулась его возлюб-ленная, а ради чего вы сняли свои последние две картины? – Вы знаете, меня ведь часто критиковали в пору моего руководства кинокомпанией «Казахфильм». Три или четыре человека, я не буду называть их имена, критиковали все, что я делал, и сегодня мне просто хотелось бы спросить у них: «Что вы сделали за эти годы? Чего вы добились? И где вы вообще?». Я же за эти годы снял уже два художественных фильма, которые мне не стыдно показать как друзьям, так и оппонентам. Но, конечно, не это главная цель, которую я ставил перед собой, приступая к работе над этими картинами. Так, например, «Рай для мамы» мы сняли, наверное, для того, чтобы в нашем сознании что-то поменялось. Мы часто видим детей из неблагополучных семей или детей-сирот при живых родителях, но что мы ВСЕ делаем, чтобы изменить ситуацию к лучшему? И самое вопиющее – массовое усыновление наших детей за границу, а те, кто должен защищать обездоленных детей, наше будущее, нелегально зарабатывают на этом деньги. Сегодня у нас существует очень много разных фондов, призванных защищать права детей, и зачастую во главе таких организаций стоят женщины, увешанные золотыми цепями и бриллиантами, и это уже никого не возмущает, мы с этим свык-лись. Наша жесткая по сюжету, но светлая и грустная по содержанию картина для того, чтобы сказать: на детях нельзя делать бизнес. Что касается фильма «Поздняя любовь», он поднимает другую, не менее важную проблему, которая сегодня существует не только в нашем обществе, но и во всем мире – одиночество пожилых людей. Она тоже о великом чувстве любви, которому все возрасты покорны. Эта тема стала близка и понятна звезде мирового кино, французу Жерару Депардье и потому он согласился сниматься в нашем фильме. И если после просмотра этой картины зритель позвонит своим родителям, бабушкам и дедушкам, чтобы просто спросить, как у них дела, как они себя чувствуют, то наша цель уже будет достигнута.
Карина ЮДЕНИЧ, фото Александра КАНЦЕДАЛОВА, Алматы | |