| Борис Эйфман: У меня нет конкурентов | Свои первые шаги в мир балета он сделал еще в 16 лет, а сегодня Борис Эйфман уже один из ведущих хореографов мира. Удивительный и неповторимый язык танца, присущий только его постановкам и его труппе, помогли ему не только снискать всемирную славу, но и подарить миру балеты, основанные на русской классике, такие как «Онегин», «Чайка», «Анна Каренина».Однако одним из ярких балетов, который мэтр уже поставил на разных сценах мира, является «Красная Жизель». Недавно балетмейстер согласился поставить этот спектакль и в Алматы. В интервью нашему изданию Борис Эйфман рассказал не только о проблемах в современном балете, но и о том, как ему работалось с нашей труппой.
Справка Борис Яковлевич Эйфман – народный артист России (1995), лауреат Государственной премии России (1999), лауреат театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит» (1995, 1996, 1997), премий Союза театральных деятелей РФ «Золотая маска» (1996, 1999), премии «Триумф» (1996). В 1998 году удостоен высшей духовной награды детей России – ордена Мира и Согласия по номинации «Новое слово в хореографии». Награжден орденом кавалера искусств Франции (1999).
Б.Э.: Труппа производит в целом хорошее впечатление, потому что за последние пару месяцев они проделали огромную работу. Они столкнулись с таким материалом, с которым раньше никогда не работали. А я вам должен сказать, что балет «Красная Жизель» очень сложен в техническом и артистическом отношении, но труппа справилась, и я уверен, она сможет исполнять его на достойном уровне. Мои артисты живут в этом материале, они воспитывались на нем, и за то время, которое велась репетиционная работа, очень сложно стать артистами моего театра, но ваши артисты на этом этапе сделали большие успехи. Кордебалет по-настоящему старается, а солисты, я бы сказал, хорошие, просто хорошие. Но есть в вашей труппе одна проблема, которую, как мне кажется, надо решать сейчас, пока еще не поздно: из труппы уезжают лучшие. Сегодня я вижу во многих театрах мира артистов из Казахстана. Вот это проблема, которая не решается в одночасье, но которую надо решать. В России эту проблему уже в какой-то степени решили, и отток иммиграции из балетных трупп уже меньше. И я очень надеюсь, что люди, которые заинтересованы в том, чтобы балет работал на вашу республику, примут какие-то меры, чтобы это приостановить. ЛИТЕР-Неделя: Вот вы говорите о кадровом дефиците, а как вы справляетесь с такой ситуацией на примере своей труппы? Б.Э.: Сейчас руководство города Санкт-Петербурга начало строительство Академии танца для меня. Это будет новое учебное заведение, которое обещают открыть к 2012 году. Но проблема кадров – это колоссальная проблема для художников, для труппы, и она сегодня ощущается не только в Казахстане, России, она во всем мире. Поэтому я считаю, для решения этой проблемы необходимо создавать новые школы, методики, идеи для воспитания молодых артистов. Что касается меня, то сегодня мы ищем таланты по всему миру, проводим мировые конкурсы, на которые нам удалось добиться хорошего финансирования. И теперь мы уже можем позволить себе приглашать артистов из-за рубежа, потому как можем достойно оплачивать их работу. То есть сегодня мы получили те условия, при которых можем быть конкурентоспособными ко всем ведущим труппам мира. ЛИТЕР-Неделя: А кого вы считаете своим конкурентом? Б.Э.: Я бы вот так сказал: конкурентоспособность – это рынок, балетный рынок, он существует, но у меня нет конкурентов, и, как мне кажется, вот в этом как раз и есть мое преимущество. Когда я создавал свою труппу изначально, я не создавал труппы современного балета, которая бы занималась копированием западных образцов. Сегодня есть замечательные хореографы, в мире их не так много, которые на самом деле создали балет ХХ века. Но мы пошли своим путем, мы разгребали традиции русского балетного театра и на базе этого театра создали новый репертуар современной России. И в этом нашли свой стиль, который не похож ни на кого. В этом наше преимущество, и потому у нас нет конкуренции. ЛИТЕР-Неделя: Балету «Красная Жизель» уже 13 лет, за это время он, наверное, перетерпел какие-то изменения, или же алматинцам предстоит познакомиться с его оригинальной версией? Б.Э.: Я уже поставил этот спектакль в разных театрах мира, и должен признать, в каждой стране он звучит по-своему, в каждом из них есть свои акценты и какие-то интонации, свойственные данному национальному театру. Потому что его артистическое исполнение вносит какую-то свою индивидуальность в уже сформированный спектакль. Поэтому я думаю, и ваш спектакль будет отличаться от оригинала, который я ставил в своей труппе, как будет отличаться и от других моих постановок, потому что у каждого театра своя специфика. В целом я очень доволен результатом, который мы получили. ЛИТЕР-Неделя: Это правда, что в основу этого балета легла реальная история? Б.Э.: Да, спектакль посвящен Ольге Спесивцевой, одной из величайших балерин ХХ века. Я был потрясен, узнав детали ее жизни: уникальная актриса, обласканная славой, боготворимая поклонниками и критиками, 20 лет провела в клинике для душевнобольных под Нью-Йорком, оказавшись абсолютно одинокой и бесправной. И те трагические эмоции, что я испытал, и стали импульсом для создания этого спектакля. Это не иллюстрация биографии Спесивцевой, а попытка сообщить миру о ее судьбе и судьбе многих талантов, вынужденных покинуть Россию, переживших трагический исход. ЛИТЕР-Неделя: Но вы не только рассказали миру о трагичной судьбе Ольги Спесивцевой, но и перевели на язык танца многие произведения русской классики, в числе которых «Онегин», «Анна Каренина», «Чайка», а чем был продиктован этот выбор? Б.Э.: Так сложилось в моей судьбе, что я довольно часто обращаюсь к классической русской литературе, я думаю, что это природа у меня такая, специфика. Я начал сочинять хореографию очень рано. Уже в 16 лет у меня была своя маленькая компания, самодеятельная, конечно, но своя. Но удивительно другое: я не ставил какие-то танцы или какие-то миниатюры, я уже тогда стремился ставить какие-то маленькие, но драматические произведения языком танца. Я помню, был такой фильм «Путевка в жизнь» про беспризорников и я поставил маленький балет по мотивам этого фильма, то есть уже тогда я стремился к драматургии балета, какой-то осмысленности того, что происходит на балетной сцене. И в дальнейшем, развиваясь как хореограф, я, конечно, продолжал развивать в себе вот эту природу, но я стремлюсь не иллюстрировать литературное произведение, а именно через погружение в него вытащить то, что именно свойственно языку тела, то есть то, что невозможно выразить словами. ЛИТЕР-Неделя: А сегодня вы к какому произведению присматриваетесь? Что перечитываете? Б.Э.: Трудно сказать, сейчас я работаю над балетом о великом скульпторе Родене, мне показалось, что это должно быть интересно. Потому как скульптура – это застывшее движение, а я хочу оживить и показать, каких жертв требует создание таких шедевров. И перефразируя слова Ахматовой: «вот если б знать, из какого сора рождаются стихи, не ведая стыда», можно сказать: вот если бы знать, из какого сора рождается вообще шедевр, – и есть тема моего нового спектакля. Если же говорить о книгах, которые сегодня лежат у меня на столе, то у меня нет времени читать современную литературу, я и не стремлюсь особенно, дело в том, что источник информации заложен в Библии, а все остальное – это вариации на тему вечных сюжетов, вечных философских притч. А потому видеть в современной литературе описание того, что происходит сегодня в окружающем мире, мне лично неинтересно. Поэтому я в основном читаю классическую литературу и слушаю классическую музыку, потому что классика – это источник какой-то мудрости. И вот эта потребность совершенствовать свое мироощущение, свой внутренний мир у меня до сих пор не умерла.
Марго ЭРВАНД, фото Александра КАНЦЕДАЛОВА, Алматы | |
|