После фильмов «Когда деревья были большими», «Угрюм-река», «Журавушка» эту актрису полюбила вся страна. И по сей день с Людмилой Чурсиной ассоциируется образ настоящей русской женщины, которая, как говорится, «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Людмила Алексеевна вполне сносно перебралась и в эпоху нового кино. И пускай сегодня она снимается в основном в телесериалах, требования к качеству работы у нее по-советски высокие. ЛИТЕР-Неделя: Людмила Алексеевна, что вас связывает с нашим городом? Л.Ч.: Я в Алматы приезжаю уже четвертый раз. Хотя этот мой приезд один из самых коротких – всего два дня. А раньше я часто целыми неделями здесь гостила в рамках очень популярных в советское время дней культуры РСФСР в Казахстане, и наоборот. Один раз я была с театром, привозила свои спектакли «Идиот» и «Макбет». А спустя десять лет я приезжала с антрепризной работой. Меня поражает, как хорошеет ваш город, как он разрастается. А самое главное – я обратила внимание, что появилась новая «порода» казахских женщин – высокие, длинноногие, с тонкими талиями. Я не знаю, как ваши мужчины это переживают. Это удивительно красивое поколение. ЛИТЕР-Неделя: Как вам удается так потрясающе выглядеть? Л.Ч.: Мучная диета и никаких движений – это мой девиз! Вы знаете, это, наверное, и конституция, да и потом я очень подвижный человек. Природа, Творец, родители – все вместе. На какие-то диеты, фитнес-клубы у меня просто нет времени. Раньше я очень любила заниматься танцами, водными лыжами. И даже перед съемками в фильме «Приваловские миллионы» я занималась в конно-спортивной школе, пока не навернулась так, что лошадь угробила. А сейчас вся жизнь для меня как зарядка. Я не езжу днем по Москве в машинах, потому что это бесполезно – везде опоздаешь. А в метро мало того, что удобно, так это еще и постоянная физзарядка. Я ведь не просто встаю на эскалатор и еду, а бегу по нему и вверх, и вниз. Женщина любой профессии должна хорошо выглядеть, а уж актрисе надо постоянно за собой следить. Но лицо – это продолжение мысли Господа, и перекашивать его пластикой, по-моему, не стоит. Хотя к пластическим операциям я отношусь спокойно – это реальность. Но когда я вижу сделавшую пластику актрису, которая, в принципе, могла бы без этого еще обойтись, то мне ее становится даже жалко. Когда я сидела на закрытии «Золотого Орла», то иногда вздрагивала, так как актрисы, сидевшие вокруг меня, были одинаковы, как китайские болванчики. ЛИТЕР-Неделя: Как вы относитесь к выбору ролей и какое сейчас у вас амплуа? Л.Ч.: Мне грех жаловаться, так как экран меня одарил интереснейшими встречами, ролями и сценариями. Сегодня, конечно, пришел другой кинематограф, другая режиссура, другие актеры. И это естественное веяние нового времени, поэтому выбирать особенно не приходится. Хотя не скрою, в последние два года мне повезло – я снялась в четырех широкоэкранных фильмах и в главных, и во второстепенных ролях, и все достаточно интересны. Сериалы – это заработок, хотя даже если мне за очень большие деньги предложат роль в сериале, который по художественному уровню будет ниже плинтуса, то, естественно, придется отказаться. Но, к примеру, сейчас я снимаюсь в очень интересной картине – этот формат называется «тивимуви» (двух-трехсерийный фильм для телевидения) о судьбе интересной разведчицы, подруги Коллонтай, которая под занавес жизни становится известной детской писательницей. Проект называется «Зоя Воскресенская». В молодости моего персонажа играет другая актриса, а уже в конце жизни – я. Актрису подобрали очень похожую на меня. Кстати, так же подбирали актрису, когда я исполняла роль жены Льва Ландау. Что же касается амплуа, я в своей жизни сыграла очень много трагедий и драм. А ведь в Щукинском училище меня видели комедийной, острохарактерной актрисой, хотя после фильмов «Донская повесть», «Журавушка», «Угрюм-река» меня стали все больше звать на роли так называемых социальных героинь. Когда в отношении тебя складываются определенные стереотипы, очень трудно доказать, что я могу и лягушку-квакушку сыграть. Сейчас я себе позволяю большую свободу выбора в антрепризных спектаклях. ЛИТЕР-Неделя: Кто из ваших героинь по темпераменту и нраву больше всего похож на вас? Л.Ч.: Я у каждой героини отбирала что-то, что мне импонировало, в свой творческий багаж. Мне, например, очень близки купринская Олеся и Екатерина Первая. А вообще, в каждой женщине есть и Настасья Филипповна, и леди Макбет, и Олеся, и Джульетта, поэтому ответить односложно на этот вопрос нельзя. ЛИТЕР-Неделя: А какие современные актрисы вам интересны? Л.Ч.: Сейчас очень много актрис и актеров мелькает в разных телепроектах. И я им очень сочувствую, так как в сериалах не успевают работать с актерами, объяснить им что про что, задачу поставить. Тот, кто заканчивал театральный институт и работал в театре, более вооружен в этой профессии и более убедителен. А вообще, все хорошенькие, все красавицы, спортсменки. Но масштаб личности мельчает и у мужчин, и у женщин на экране. Из новых актрис мне очень нравятся Катя Климова, Вика Толстоганова и Ксения Раппопорт. Дай бог, чтобы у них сложились судьбы и им помогали расти, не используя лишь их внешние данные, то, что лежит на поверхности. Как говорится, короля играет свита, а актера воспитывают роли и режиссеры. ЛИТЕР-Неделя: Знакомы ли вы с казахстанским кинематографом? Л.Ч.: Когда-то мне довелось на три дня приехать в Алматы – здесь снимался фильм о судьбе женщины-путейки. Это потрясающая трогательная история, как говорят актеры, на разрыв аорты. Она живет в какой-то избушке в пустыне, муж умер – невероятно трагическая история. И режиссер вызвал меня озвучить эту роль. Мне очень понравился этот опыт. И пускай это не были съемки, озвучание – это не менее сложная и интересная работа. Будучи здесь, на кинофестивале «Евразия», я посмотрела картину «Поздняя любовь» и была очень заинтересована этой историей. Режиссер и актеры блестяще справились с этой задачей. Сейчас в мире все ожесточается, а казахстанское кино сохраняет человеколюбие. ЛИТЕР-Неделя: Появитесь ли вы в третьем сезоне «Маргоши»? Л.Ч.: Нет, не появлюсь. Честно говоря, я разочарована этим проектом. Когда мне предложили участие в нем, он очень меня заинтересовал. Предполагалось, что это будет не банальная мама и бабушка, а это будет самодостаточная, еще вполне мобильная женщина, которая внучкой занимается постольку поскольку, так как она увлечена йогой, восточными единоборствами. Я предложила массу нюансов, продюсеры сказали: «Да-да-да!» Начали снимать – 12–14 часов в сутки, когда успеваешь только переодеваться и, естественно, ни о каких деталях речи уже не шло. Я даже не знаю, какая в результате там появилась мамаша. ЛИТЕР-Неделя: Вы довольно в раннем по советским меркам возрасте получили звание народной артистки СССР. Что это давало вам тогда и что дает сегодня? Л.Ч.: К слову сказать, народную артистку я получила сразу, минуя звание заслуженной артистки. Тогда существовала определенная градация – сначала заслуженная, потом народная, ну а потом… (напевает похоронный марш. – Ред.). Тогда это был, без кокетства скажу, испуг – народная артистка, да еще всего Советского Союза! Это ж как играть тогда надо! Но со временем я поняла, что есть звание, а есть просто жизнь. Все равно это было приятно, это обязывает. Правда, это ничего материального не давало – только почет и уважение. А сейчас вообще уже новое поколение, для которого Советский Союз – нафталиновый век, и эти звания уже ничего не значат.
Константин КОЗЛОВ, фото Сергея ХОДАНОВА, Алматы
| |