| Дай списать! | О необходимости принятия закона или уж по крайней мере разработке законопроекта о коллекторской деятельности в Казахстане говорят уже не первый год. Тем более оправдан был бы такой шаг, учитывая невероятный объем просрочек по кредитам в отечественной банковской системе (порядка трети с просрочкой платежей более 90 дней). При этом банки, за исключением одного-двух, самостоятельно долги выбивать не хотят, и именно коллекторам достаются эти функции. Однако законодатели по этому вопросу до сих пор не проявили никакой инициативы. Между тем в соседней России подобный законопроект подготовлен и уже передан на рассмотрение в Госдуму. По старинной плагиаторской традиции наших стран, мы могли бы позаимствовать их наработки, раз собственных нет. Говорить с людьми о долгах всегда тяжело. Так что настойчивость, граничащая с назойливостью, – главный инструмент сборщиков неустоек. А иногда коллекторы пытаются шутить. Например, могут изобразить на конверте с уведомлением череп с костями, этакую «черную метку». Заместитель руководителя На-циональной ассоциации профессиональных коллекторских агентств РФ Елена Докучаева уверена, что в практике профессиональных коллекторов подобные приемы недопустимы. А если законодатели примут поданный в Думу в конце июня законопроект «О деятельности по взысканию просроченной задолженности», такое поведение может стать поводом для обращения должника в суд. – Мы помним целый ряд одиозных случаев, когда на конвертах снаружи размещались не только сведения о задолженности (что недопустимо), но и угрозы в виде графической символики или в словесных формулировках, — отмечает Докучаева. – В новом проекте закона, регулирующего работу коллекторских агентств, прямо говорится: на конверте должны быть указаны имя и адрес должника, но никаких упоминаний о долге. Сегмент коллекторских услуг давно нуждался в четких и недвусмысленных нормативах, так что необходимость подготовки законопроекта о взыскании задолженности явно назрела, соглашаются многие участники рынка. – Негативная ситуация, вызванная платежеспособностью населения, стала еще и острой социальной проблемой, – говорит Докучаева. – Неудивительно, что деятельность коллекторских агентств оказалась в сфере пристального внимания представителей госорганов и регуляторов. Активизации работы над законопроектом «О деятельности по взысканию просроченной задолженности» способствовало и активное участие самих коллекторов в обсуждении назревших проблем, прежде всего правового статуса этой деятельности. Действительно, законопроект впервые в отечественной юридической практике дает определение коллекторского агентства. Таким образом пресекаются, наконец, всяческие спекуляции о том, что это такое, законна или нет деятельность подобных организаций, имеют ли они право взыскивать долги и получать причитающиеся кредиторам средства… Все эти вопросы уйдут в прошлое. Как минимум закон формально закрепляет то, что уже семь лет существует на рынке. Законопроект, как отмечают эксперты, в значительной мере ориентирован на отношения, возникающие в процессе взаимодействия кредиторов с физическими лицами. Причем под кредиторами понимаются не только банки, но и любые другие организации, имеющие основания взыскивать задолженности. Откуда такой перекос в сторону «физиков»? Участники коллекторского рынка утверждают, что в вопросах взыскания задолженности с юридических лиц все намного проще: здесь можно опираться на действующие правовые нормы. Включая законодательство о банкротстве. Да и форматы общения с компаниями-должниками очевидны. Скажем, звонить в час ночи на офисные телефоны совершенно бессмысленно. Другое дело — частные лица. В нынешнем виде документ содержит запрет на звонки должникам в ночное время (с 23.00 до 7.00). Коллекторы, желающие встретиться с должником лицом к лицу, должны заранее договориться с «объектом» о встрече. Ограничено и количество телефонных звонков. Наконец, вне закона оказываются любые формы психологического давления. Со стороны может показаться, что документ направлен на защиту физлиц и ужесточение контроля над работой коллекторов. Однако это скорее внешнее впечатление. – Я бы не сказала, что эти нормы настолько уж жестки, – говорит Елена Докучаева. – Тем более что Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств активно участвовала в разработке этого закона. Вернее было бы говорить о том, что некоторые позиции этого законопроекта нуждаются в доработке и уточнении, поскольку сформулированы не совсем однозначно. Например, в нынешнем тексте указано, что к должнику нельзя применять психологическое давление. А что считать психологическим давлением? Может быть, кому-то звонок о том, что ему нужно вернуть долг, уже покажется психологическим давлением. Но, думаю, «шлифовка» таких дефиниций всего лишь вопрос времени. По мнению г-жи Докучаевой, введение в действие закона «О деятельности по взысканию просроченной задолженности» приведет к тому, что на рынке останутся наиболее крупные и эффективные игроки, действующие исключительно в рамках закона. Впрочем, пока трудно сказать, насколько сильно поредеют ряды коллекторов. Хотя бы потому, что… никто не знает, сколько подобных компаний действует сегодня в стране. Разные источники дают слишком противоречивые оценки: от сотен до тысяч. При этом совершенно не ясно, какие коллекторские агентства и в рамках каких методик учитывают в своих выкладках те или иные эксперты. Нынешнее разнообразие форм и видов коллекторской деятельности –результат семилетней эволюции: примерно столько времени в России существует рынок аутсорсинга по работе с долгами. Впрочем, и эти хронологические границы весьма условны. Ведь некоторые коллекторы выкупают задолженности у кредиторов (а значит, это уже не аутсорсинг). А ведь есть еще и «черные» коллекторы. Те, кто добивается результата, совершенно не стесняясь в средствах. Считается, что таких мастеров «выбивать долги» становится все меньше. Да и сами коллекторы все чаще высказываются за удаление таких «коллег» с рынка. Поначалу главными клиентами коллекторов оставались банки. На заре рынка взыскания долгов банки смотрели в первую очередь на наличие «оперативных групп», воспринимали коллекторские агентства преимущественно как компании, имеющие выездных сотрудников, способных осуществить личный визит к должнику. Позже, с развитием коллекторских технологий, банки начали обращать больше внимания уже на наличие контакт-центров и предъявлять требования к эффективности их работы. А в последнее время растет количество запросов на сопровождение судебного и исполнительного производства. Вполне закономерный ход развития событий, что связано с усилением специализации обеих сторон: банкам приходится сохранять фокус на привлечении ресурсов, разработке кредитных продуктов и их выдаче, а сбором, взысканием долгов должны заниматься те, кто умеет делать это профессионально и эффективно. Как бы то ни было, в острой фазе недавней финансово-экономической депрессии, когда вал просрочки стал угрожающим, большинству кредиторов пришлось перекладывать часть работы с должниками на плечи профессионалов — коллекторских агентств. – Волна просроченной задолженности, возникшая во время кризиса, требовала оперативных мер по взысканию, – рассказывает Елена. – Не все кредитные учреждения были способны справиться с такими пиковыми нагрузками самостоятельно. Поэтому передача кредитов в коллекторские агентства стала более распространенным явлением. Причем речь идет как о договорах цессии, так и о полной продаже безнадежных портфелей. Активно передавать задолженности в управление коллекторам начали и участники смежных рынков, в том числе страховщики. Так, РОСНО сотрудничает уже с несколькими компаниями, оказывающими услуги по взысканию долгов с юридических лиц. Все чаще передают долги на аутсорсинг ритейлеры, оптовики, производители промышленных товаров — все, кто сталкивается с неплатежами, но не применяет иных способов борьбы с этим явлением. И вот что примечательно. Даже те неплательщики, которые вступили на тропу судебной войны с кредиторами, не воспринимали коллекторов в качестве «противной стороны». – Я попросила наших юристов поднять судебную практику последних трех лет, – подтверждает Елена Докучаева. – Так вот за это время они не нашли дел, по которым коллекторы выступали бы в роли ответчиков. Претензии к банкам обнаруживались. Но связаны они были вовсе не с неправомерной деятельностью коллекторских агентств, а с порядком начисления задолженности или фактами ее передачи третьему лицу, включая продажу долгов. Кстати, эксперты уверены, что новая, еще не освоенная, зато весьма перспективная ниша для коллекторов – рынок ЖКХ – по объемам вполне сопоставимая с показателями задолженности по банковским кредитам. Так что работы агентствам хватит. Что ни говори, а самостоятельно управлять долгами, подавать иски, писать письма и просиживать долгие часы в судах – весьма специфическое занятие. Вариантов здесь два: либо заводить собственную мощную структуру в составе компании (банка, розничной сети, производственной компании), либо все-таки передать эти функции сторонним специалистам. И второй вариант, похоже, побеждает. Еще один важный вопрос – появится ли у отрасли регулятор? – До сих пор было вообще непонятно, кому мы, собственно говоря, подчиняемся, – отмечает Елена Докучаева. – Да, мы работаем в соответствии с действующим законодательством. Но есть ли у нас какой-то надзорный орган? Поскольку определения «коллекторское агентство» не было в законе, то и надзорный орган отсутствовал. Конечно, в отрасли было множество споров о том, кто может и должен стать надзорным органом. Возможно, Центробанк. Но коллекторы работают далеко не только с банковской задолженностью. Тогда, может быть, ФСФР? Как вариант предлагался и Минюст. Опыт регулирования в России настолько противоречив, что дать внятные ответы пока не удается. Похоже, черепа и кости с адресованных должникам конвертов скоро исчезнут, хотя… следует дождаться финальной версии законопроекта. Ведь к моменту принятия документ, как это уже не раз случалось, может до неузнаваемости измениться.
Евгения МИХАЙЛОВА, Алматы | |
|