Аким Костанайской области Сергей Кулагин прервал краткосрочный отпуск и в эти дни объезжает районы, чтобы лично оценить последствия засухи.Правительственные чиновники выясняют: применялись ли влагосберегающие технологии земледелия в Западном Казахстане и Актюбинской области в тех масштабах, что обозначены в отчетах, – слишком много посевов уничтожено засухой. Премьер Карим Масимов предложил подумать: стоит ли вообще в этих регионах заниматься хлебопашеством, может, выгоднее специализироваться на развитии животноводства? Для которого, впрочем, тоже надо выращивать корма. Тысячи мелких крестьянских хозяйств только в Костанайской области на грани разорения. Частные подворья, на которых сосредоточено 80 процентов поголовья скота, избавляются от лишних ртов – бескормица. Убойные пункты скупают скот живым весом за бесценок, но рыночные цены на мясо не снижаются. Во многих селах высохли колодцы. В большое село Глазуновку, например, питьевую воду для людей привозят из райцентра за 50 километров и продают по 60 тенге за флягу. Для скота подвозят из котлована, что еще в советские времена был взорван в 10 километрах от села: 3-кубовая цистерна стоит 800 тенге. Воды в котловане осталось на две-три недели… Засуха!
Под колесами истории
Нынешнюю засуху в Костанайской области сравнивают с погодной аномалией 1975 года. Тогда удалось собрать со среднего гектара по 2,7 центнера зерна – вернуть семена. Более 200 тысяч голов КРС область «сбросила» с товарных ферм в благополучные регионы огромной страны. Для оставшихся на зиму голов с рогами косили камыш и вязали березовые веники. В совхозе «Бурлинский», чтобы провести дойку, коров подтягивали ремнями из транспортерных лент к стропилам крыш – сами подняться они не могли. По весне их выволакивали со скотобаз тракторами на железных листах – погреться на солнышке. Область восстанавливала утраченное поголовье почти 10 лет.
Но тогда была другая экономика. Тогда картошку привезли из Польши в сетчатых мешках, что для обывателя было в диковинку. Диковинка оказалась иной: вместе с картошкой завезли колорадского жука, о котором в наших краях не ведали. Сегодня он – враг номер один для огородников.
Засухи не только переселяли вредителей, но и целые народы. Природные катаклизмы оказывались спусковым крючком выстрела в эпоху. Существуют научные теории того, что сильнейшие засухи V века объединили кочевые племена гуннов и под предводительством Аттилы двинули их по Великой степи на покорение Европы. Спустя несколько веков беспощадное солнце выжгло пастбища монгольских скотоводов, и Чингизхан повел их завоевывать новые жизненные пространства на западе и севере Евроазиатского континента. В новейшей истории суверенного Казахстана засуха 1998 года перекроила рыночную экономику. В том году Костанайская область собрала с гектара около 4 центнеров зерна и многие сельхозпредприятия не смогли рассчитаться с крупными операторами – поставщиками ГСМ. Операторы начали забирать основные средства бывших совхозов и акции элеваторов. Без основных средств сиротой оказалась земля. В итоге появились латифундисты, завладевшие сотнями тысяч гектаров пашни и элеваторами, диктующие свои правила игры на зерновом рынке. А ведь хотели как лучше: элеваторы акционировали по принципу пшеничных пулов в Канаде и акции выкупали производители зерна – крупные и мелкие. Избранное ими правление определяло стратегию элеватора, который доводил зерно до товарных кондиций, выгодно продавал крупными партиями, попутно снабжал своих акционеров горючкой, семенами, запчастями – был для них центром мироздания. Засуха все поставила с ног на голову. На единственную голову владельца зернового хранилища. Все остальные головы поникли перед ней.
Надолго ли? На днях общался в Федоровском районе с учредителем и директором ТОО «Трояна» Юрием Малашко. Имеет в обороте 5300 гектаров пашни, запустил новую мельницу производительностью 38 тонн муки в сутки. К двум складам для хранения зерна к осени достроит третий. Купил зерносушилку. Впервые опробовал хранение зерна в так называемых «аргентинских мешках». Полиэтиленовый мешок стоит 645 тенге и вмещает 200 тонн пшеницы. По словам Малашко, зерно хранится отлично и он намерен в перспективе отказаться от разорительных услуг элеваторов. И не он один. История может повториться, но уже в виде фарса.
Хорошо забытое старое
Две недели назад Костанайскую область по приглашению директора НИИСХ Валентина Двуреченского посетили фермеры – зерновики из Австралии. Конференц-зал института был забит до отказа не только научными сотрудниками, но и руководителями крупных агроформирований и крестьянских хозяйств. Крепкий парень «от австралийской сохи» Ян Кин безапелляционно заявил: костанайцев ожидает скудный урожай. И причина тому не только засуха.
– Ваши поля совершенно мертвые – мульчи и то нет, – поделился впечатлениями Кин. – Хоть бы червячка одного встретили. Если продолжать обрабатывать землю традиционно, то показатели урожайности будут стремительно падать. Я бы охарактеризовал ваши поля так: пустая трата времени, сил и денег. В общем, принцип бумеранга: как вы относитесь к земле, по тому месту она вам и ответит…
Кстати, «живые» поля австралийцы все-таки обнаружили: в хозяйстве «профессора Двуреченского». Агроном с 45-летним стажем Сергей Галанин от общения с австралийцами в восторге:
– Они доказательно ломают наши стереотипы. У нас площадь питания одного растения пшеницы 5 на 5 сантиметров почвы. У них – в 8 раз больше. В разы больше кущение. В итоге у нас средний урожай с гектара – одна тонна, у них – пять в сопоставимых с нашими климатических условиях. В текущем году область использовала 580 тысяч тонн семян, а могли бы – вдвое меньше. Представляешь, какая экономия затрат…
Речь о пресловутой нулевой технологии обработки земли. Всего три операции: посев, химобработка и жатва, с разбрасыванием измельченной соломы по полям в качестве мульчи. Пресловутой потому, что последние семь лет Валентин Двуреченский не жалеет слов и показов своих «живых» полей в качестве аргумента в пользу нулевых и минимальных обработок почвы. В минувший понедельник корреспондент «Литера» попросил патриарха земледелия в регионе показать производственные поля базового хозяйства НИИ «Заречное». В качестве аргумента. Именно производственные, а не те, на которых выращивают элиту и показывают высоким гостям. Отделение «Талапкер» славится полями, в которых много солонцовых пятен, а отдельные сравнимы с землями коренного улучшения. С апреля по июль – ни одного значимого дождя. До середины июля – при изнуряющей жаре. Кущение: два-три стебля к основному, которые могут отмереть, если жара сохранится. Влага на глубине 12 сантиметров и продолжает уходить. Идет налив зерна. По словам Двуреченского, эти поля, если налив пройдет нормально, дадут до полутора тонн пшеницы омских сортов. Через дорогу – серые в черных проплешинах поля бывшего отделения «Заречное», у которых теперь другой хозяин и которые, похоже, даже семян не вернут. Таков контраст между «мертвой» и «живой» землей, между традиционной и новой технологиями. Ключ к урожаю в засуху – паровые поля, которые назвать таковыми язык не поворачивается: высокая прошлогодняя стерня забита бурьянами – химический пар. Пройдут опрыскиватели, зелень пожухнет и прикроет почву от палящего солнца, бактерии и черви переработают корни сорняков и пшеницы в органику. При посеве острые диски или напоминающие столовые ножи сошники прорежут бороздки, в которые лягут семена нового и, что самое главное, гарантированного урожая. Прямая аналогия с сохой.
В конце позапрошлого века эта аналогия привела русского агронома Ивана Овсинского к созданию новой технологии выращивания зерновых. Управляющий помещичьими хозяйствами в Бессарабии и в Малороссии в 1874 году отказался от вспашки плугом с отвалом – он заменил «культурное орудие» ножевым культиватором, который обрабатывал почву на глубину двух дюймов. Когда в засуху поля соседей выгорали, Овсинский собирал со своих до 40 центнеров с гектара. Эмигрировавшие в Канаду украинские хлеборобы увезли за океан и идеи Овсинского, творчески их переработали, и система стала канадской. 40 лет назад министр сельского хозяйства Казахстана Михаил Моторико и агроном Александр Бараев слетали в Канаду, привезли идеи тамошних фермеров в Казахстан, творчески их переработали и получили целинную почвозащитную систему земледелия. Бараев стал Героем Труда и академиком, а бывший первый секретарь Целиноградского обкома партии Федор Моргун вернулся на родную Полтавщину, где рьяно стал внедрять эту систему. Круг замкнулся: идеи агронома Ивана Овсинского вернулись туда, где родились. Новые нулевые и минимальные технологии – хорошо забытое старое.
Кто сказал, что земля умерла?
Почти 60 лет назад с трибуны Всесоюзного съезда колхозников молодой агроном Терентий Мальцев заявил: «Увеличивающийся урожай будет сам увеличивать плодородие почвы». Был «захлопан» и осмеян. Наслышанный об Овсинском, Мальцев попытался найти его книгу. Нашел в Ленинской библиотеке в единственном экземпляре. Эмпирическим путем он пришел к минимальным обработкам почвы, создав под них комплекс орудий. По своим полям народный академик предпочитал ходить пешком, чтобы видеть, «как живет моя скотинка»: микроорганизмы и черви. Для него земля была живым организмом, который земледелец обязан поддерживать в добром здравии. И земля благодарно воздавала Терентию Семеновичу. В 1958 году за весь период вегетации на поля колхоза имени Ленина упало 9 мм дождинок – Мальцев собрал в среднем по 12 центнеров зерна с гектара, а на парах – до 18. В жесточайшую засуху 1975 года, с которой мы сравниваем нынешнюю, Мальцев собрал на круг по 15,6 центнера зерна. Напомню, Кустанайская область, граничащая с Курганской, в том году довольствовалась 2,7 центнера. Впору перефразировать профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова: засуха начинается в головах. По которым в первую очередь бьет солнце.
Владимир КАТКОВ, Костанайская область
|