В своей инаугурационной речи президент Казахстана Нурсултан Назарбаев отметил, что Казахстан сохранит свои внешнеполитические приоритеты, в том числе останется приверженным развитию Таможенного союза, который является одним из динамичных региональных проектов на постсоветском пространстве. Стоит отметить, что в мире существует более ста межгосударственных союзов, из них 12 являются таможенными союзами, которые работают в рамках Всемирной торговой организации, куда рано или поздно может войти и Казахстан. При этом тенденция к региональному объединению стала характерной чертой мировой экономики. 27 ноября 2009 г. в Минске прошел саммит ЕврАзЭС. Некоторые эксперты сравнивали его с событием такого же масштаба, как и образование Евросоюза. Более того, мы идем по этапам интеграции, которая успешно начиналась в Европе еще в 1951 году, когда было создано Объединение угля и стали. В 1968 году европейцы сформировали таможенную зону, а в 1986 году – единый рынок. Затем успешная интеграция привела к тому, что из экономического союза 6 государств объединение превратилось в Европейский союз, включающий в себя 27 государств. Несмотря на то, что Таможенный союз пока состоит из трех государств, некоторые страны СНГ уже проявили заинтересованность в том, чтобы стать его частью. В то же самое время успешный опыт ЕС показал, что для уверенного продвижения вперед необходимо иметь крепкое ядро интеграции. К примеру, в ЕС роль «локомотивов интеграции» изначально принадлежала союзу Германии и Франции, в НАФТА – США, в АСЕАН такую миссию выполняет Китай. Поэтому «евразийская тройка» – Астана, Москва и Минск – объективно становится таким интеграционным ядром на постсоветском пространстве после старта Таможенного союза. Тем более что вместе мы составляем более трех четвертей экономического потенциала СССР. Об этом еще раз было сказано во время неформального саммита ЕврАзЭС, который прошел в Алматы в декабре 2009 года. В ходе данного мероприятия были подписаны совместное заявление о Таможенном союзе Казахстана, Беларуси и России и план действий по формированию Единого экономического пространства (ЕЭП). Как известно, процесс формирования Таможенного союза будет проходить в несколько этапов. С 1 января 2010 г. начал действовать единый таможенный тариф. С 1 июля 2010 г. был введен в действие единый Таможенный кодекс. К середине 2011 г. Россия, Беларусь и Казахстан рассчитывают сформировать единую таможенную территорию, чтобы в 2012 году приступить к формированию Единого экономического пространства. Будут также подписаны соглашения, обеспечивающие свободное движение капитала, услуг и рабочей силы. По официальным данным, благодаря Единому экономическому пространству создается огромный рынок в 170 миллионов человек. Промышленный потенциал трех стран оценивают в $600 миллиардов долларов, совокупные резервы нефти в 90 миллиардов баррелей. Общий объем сельского хозяйства – $112 миллиардов долларов, что составляет около 12% мирового производства пшеницы и 17% мирового экспорта этой продукции. Общий ВВП участников Таможенного союза оценивается в $2 триллиона долларов, а совокупный товарооборот – в $900 миллиардов долларов. По расчетам экспертов, Таможенный союз позволит трем странам получить к 2015 году прирост ВВП свыше 15 миллиардов долларов. А общий эффект от Таможенного союза составит для России $400 миллиардов долларов, для Беларуси и Казахстана – более $16 миллиардов. Многие экономисты уверены, что посткризисный мир будет опираться на конкуренцию не отдельных государств, а региональных блоков. К примеру, крупнейшая в мире зона свободной торговли Китай+АСЕАН была сформирована уже в 2010 году. Это означает появление на планете огромного рынка с населением почти 2 млрд человек. Да и процесс объединения стран Латинской Америки пошел куда быстрее. При таких условиях у постсоветских государств было лишь два выхода: либо оставаться сырьевой периферией для других более мощных центров экономической и политической силы, либо бороться за создание собственного центра силы на Евразийском континенте. Следовательно, Таможенный союз, а затем ЕЭП – это один из инструментов создания такой силы. Но если политики лишь формируют основу для экономической интеграции, то именно бизнес приступает к ее реализации. В конечном счете, если сделать компаративный анализ, то можно согласиться с теми экспертами, которые считают, что на начальном этапе регионального взаимодействия в рамках Единого экономического пространства можно также использовать опыт НАФТА (Североамериканского соглашения о свободной торговле). В частности, они делают акцент на том, что при экономическом объединении нашим странам не избежать образования «зонтичной» структуры, в которой в качестве ядра будут выступать экономики Казахстана, России и Беларуси. Опыт экономически более слабой Мексики по сравнению с Канадой и США в НАФТА дает основания полагать, что отраслевая интеграция может быть взаимовыгодной и для экономически менее развитых стран СНГ, таких, например, как Кыргызстан и Таджикистан. При этом наличие общих соглашений, связывающих страны региона, лягут в основу «мягкой» интеграции. НАФТА и ЕЭП может также объединить одна общая черта: в обоих случаях возможна реализация трехуровневой модели интеграции, в которой первый уровень – «ядро» в виде экономически развитых государств, второй – страны, имеющие наиболее тесные связи с «ядром», третий – остальные, с менее интенсивными торговыми связями с «ядром». Здесь, выражаясь образным языком экономистов, возможна азиатская модель регионального развития по принципу «летящей гусиной стаи», где, например, Россия и Казахстан могли бы играть роль экономического локомотива для других стран региона, как когда-то Япония, а теперь и Китай являются «вожаками» для других стран Юго-Восточной Азии. Конечно, как и в любом новом деле, тем более в таком масштабном и долгосрочном, как Таможенный союз, скептиков может быть больше, чем оптимистов. Но такова судьба всего нового. Никто не хочет ломать прежние стереотипы и методы работы, даже если этого требуют динамичные изменения мировой экономической системы. Хотя не только Казахстан, но и все страны, формирующие Таможенный союз и ЕЭП, по определению создают общую конкурентную среду. Поэтому следует быть готовыми к тому, что определенный процент предпринимателей окажется менее конкурентоспособным, поскольку их технологии и желание бороться за соотношение цены и качества в положительную плоскость окажутся слабее по сравнению с другими соперниками на представленном рынке. Но для успеха требуется постоянно работать как над самой продукцией, так и над постоянным усовершенствованием технологий производства. Тем более, что для Казахстана вхождение в Таможенный союз является своего рода репетицией перед вступлением во Всемирную торговую организацию. При сохранении нынешней интеграционной динамики мы однозначно придем к Единому экономическому пространству. Но если Европейский союз этот путь проходил 18 лет, мы хотим выйти на создание структуры уже к январю 2012-го. Возможно, что следующим шагом после Единого экономического пространства будет создание единой валютной зоны. Это еще более сложная и отдаленная задача, которую следует рассматривать в рамках современных глобальных экономических процессов. Ведь, с одной стороны, современный мир представляет собой совершенно иную картину, чем во времена Бреттон-Вудса. В процесс мировой экономики вовлечены десятки государств, правительства которых больше не хотят быть заложниками глобальной финансовой пирамиды, которой, по сути, является сейчас международная валютная система, несмотря на ее солидный возраст. Неудивительно, что на II Астанинском экономическом форуме было заявлено о том, что на данный момент отсутствует общепризнанная всеми государствами юридическая база обращения мировой валюты. При этом процедура деятельности эмитента мировой валюты недемократична, а рынок мировой валюты неконкурентен. Как следствие, система генерации и эмиссии мировой валюты неподконтрольна мировому сообществу. Это, в свою очередь, приводит к тому, что деятельность нынешней мировой валютной системы не соответствуют целям развития человечества. При этом, по мнению президента Казахстана, в качестве мировой валюты непродуктивно использовать национальную валюту любого государства мира. Этот закон мог бы четко и однозначно определять ее принципиально наднациональный межгосударственный статус и принципы ее эмиссии благодаря специально созданному всемирному эмиссионному центру. Такая система могла бы стать основой первой в истории человечества абсолютно законной и легитимной мировой валюты. И переходом на новую валюту должны заняться главные мировые политические и экономические органы, саммиты и форумы мира, в том числе Совет Безопасности ООН, специальная сессия ООН, «Большая восьмерка», «Большая двадцатка», Всемирный экономический форум в Давосе. С другой стороны, вторая главная тема выступлений на том же II Астанинском экономическом форуме, а именно целесообразность введения новой валюты в рамках Евразийского экономического сообщества, выглядит вполне актуально. По мнению Казахстана, региональная расчетная единица должна быть безналичной и не должна зависеть от колебаний мировых валют. Президент упомянул ее как Евразийскую наднациональную расчетную единицу (ЕНРЕ), а на форуме прозвучали названия «евраз» и «евразий». Впервые о необходимости введения региональной валюты в рамках Евразийского экономического сообщества было заявлено еще 15 лет назад, когда о кризисе мировой валютно-финансовой системы никто не говорил. Но тогда предложение о введении общей валюты для стран – участниц ЕврАзЭС под условным названием «алтын» было названо преждевременным. Хотя не суть важно, как она будет называться. Главное, чтобы была высокая эффективность ее функционирования, при которой новая региональная валюта позволит не только ускорить процесс инвестирования различных крупных инфраструктурных проектов в рамках ЕврАзЭС, но также создаст благоприятные условия для безналичных транзакций между государствами, бизнесом и гражданами стран, участвующих в создании Единого экономического пространства. Председатель правления филиала НЭП«Союз-Атамекен» по г. Алматы Серик Абдуллаев | |