| Прощай, оружие? | Нынешняя акция «Кару» («Оружие») запомнилась не столько общим количеством изъятого у населения стрелкового оружия, сколько раритетными находками.В течение нескольких дней в руки полицейских успели попасть автомат ППШ 1944 года выпуска, тульский револьвер 1915 года и маузер 1889 года, который в местный участок принесла жительница Петропавловска. Но самый главный трофей отечественных служителей закона – датированная 1877 годом берданка, которая была оценена 48 540 тенге. В то время как на аукционе eBay за аналогичный экземпляр ценители старины готовы были выложить свыше 20 тысяч долларов. Правда, не вырученные деньги во всей этой истории огорчают, а то, что ценный образец будет уничтожен. Как признаются в полиции, они бы рады оставить для потомков историческое оружие, но им не позволяет закон, согласно которому изъятое у населения оружие подлежит уничтожению. Конечно, акция «Кару» преследовала другую гуманную цель – изъять у населения незарегистрированное оружие. И никто не мог предположить, что люди станут нести столь ценные исторические предметы. С точки зрения полицейских такие стволы не имеют для них практического интереса, прицельная дальность стрельбы – никакая. Но с точки зрения историков – это редкие экземпляры, за которые коллекционеры готовы платить круглые суммы в купюре цвета хаки. Но в данном случае больше интересует точка зрения государства. Дело в том, и об этом надо прямо говорить, подобное оружие – это национальное достояние республики. В определенной степени его можно сопоставить с золотовалютным резервом страны. В ряде стран создается оружейный фонд, где подобные образцы хранятся и экспонируются, так как оружие – это не только средство обеспечения безопасности. По ружью, пистолету, луку со стрелами можно составить историю развития государства и народа. Кроме того, оружие – это еще и инженерная мысль, воплощенная в дереве и металле. Так, в музеях США можно встретить не только винтовку времен Гражданской войны 1861–1865 годов, но и немецкую субмарину Второй мировой войны. Как обстоит дело в нашей стране? С этим вопросом газета «Литер» обратилась к казахстанскому коллекционеру и кавалеру ордена «Барыс» II степени Азату Акимбеку. – Сдаваемое населением оружие будет утилизироваться, причем в некоторых регионах Казахстана сдают довольно редкие стволы. Азат Мажитович, скажите, насколько рационально уничтожать такое оружие? – Ужасная картина, когда под каток пускают редкое оружие, когда банальное, тиражное – это ладно. Дело в том, что в Казахстане музеи пустые. Во все времена было так, что музеи привлекают людей, в том случае если есть оружие. Не случайно в мире все частные музеи – это музеи оружия, поскольку оружие всегда привлекало не только мужчин, но и женщин, особенно молодежь. За каждой винтовкой, за каждым наганом, маузером стоит подлинная история, которую можно писать, рассказывать. И я знаю практически все музеи нашей страны. К примеру, последний, в котором я недавно был, великолепное здание, хорошее оборудование, но нет одного – интересного экспоната. Есть фоторяд, фотокопии документов, а это скучно даже для простого обывателя. В отношении редких экземпляров я бы приглашал руководство полиции, руководителей музеев областных, районных и создал бы комиссию по передаче этих раритетов. Это должно иметь официальный характер, поскольку без этого опять могут последовать «левые движения». Иными словами, достойные вещи должны украшать наши музеи. С одной стороны, это можно объяснить тем, что в советское время было недостаточное финансирование, не хватало средств на закуп экспонатов и зарплату сотрудникам. Я сам бывший музейный работник и не понаслышке знаю, что такое бюджетные деньги. А сегодня практически бесплатно можно получить хорошие экспонаты. Любой музей, даже районного уровня, способен потянуть. Единственное, что при этом оружие нужно деактивировать (сделать его небоеспособным. – Ред.). Это делается просто. Сотрудники МВД в присутствии комиссии могут деактивировать его и передавать в музей по списку. При этом музеи сразу пополнятся хорошими экспонатами, оживут и наполнятся посетителями. При виде оружия у посетителей загораются глаза, поскольку оружие обладает мощной энергетикой: мужчина чувствует себя мужчиной, когда видит клинок или ружье, и там написана красивая история, год создания, изобретатель. Почему в 1937 году генералиссимус Чен Кайши заказал большую партию для своей армии, для своих офицеров. Наган, который у нас очень много сдают, к примеру, был изобретен в Бельгии, однако на родине распространения не получил, а прославила его Россия. Вот как раз два выдающихся изобретения – маузер и наган – прославлены русскими военными инженерами, которые усовершенствовали их. Это же красивая история. Я только за передачу музеям, и никакой утилизации, а то, что касается тиражного оружия, которое выпускалось десятками тысяч во время войн, конечно, это можно уничтожать. – В Казахстане есть музеи оружия или оружейный фонд? – Практически каждая область имеет музеи, к примеру, хороший этнографический музей есть в Усть-Каменогорске. В алматинском ГУВД, на мой взгляд, имеется один из лучших в Казахстане музеев. Он наполнен оружием, хорошими текстами, редкими экземплярами, но, к сожалению, не для общего доступа. Недавно ко мне из департамента КНБ обратились за помощью, я передал им несколько экспонатов. Но почему бы там, на местах, где собираются пускать под пресс оружие, не создать такие же ведомственные музеи? Это хороший ход. – Не потеряется ли ценность оружия в случае его диактивации? – В советское время было положение, согласно которому запрещалось ношение и хранение оружия. При Ельцине приняли акт – хранение разрешили, то есть на стене пусть весит и украшает. В большинстве антикварных салонов России продают деактивированые наганы. При этом ценность не теряется, и коллекционер имеет подлинник, а не реплику (сегодня в мире много подделок. – Ред.). Ведь когда в руках подлинное оружие, даже со сточенным бойком, история остается. Я показывал гостям свои экспонаты, и их нисколько не волновало, стреляет маузер М 32 или нет, поскольку человек держит в руках пистолет, который держал Абдулла. Маузер 1932 года – подлинный, и это поражает очень многих. В том оружии есть архаика, сам дизайн производит впечатление. Или, скажем, винтовка Мосина – знаменитая «трехлинейка». Сам факт подлинности привлекает коллекционера, а тем более, когда такая вещь находится в экспозиции музея. – Как вы считаете, каким должно быть законодательство, чтобы можно было формировать оружейный фонд республики? – Я обращался лет 15 назад к первым мажилисменам с предложением принять положение об ограничении вывоза культурных ценностей из Казахстана. Когда-то дипломаты по зеленому коридору увозили ювелирные украшения. Много писали про это. Правда, сейчас ситуация нормализовалась, так как мы живем в цивилизованной стране. То есть нужно отрегулировать ситуацию с ввозом и вывозом. Ввоз надо разрешить. Приведу пример тех же 90-х, когда два молодых богатых человека купили на «Сотбисе» Шишкина и Левитана за 300–320 тысяч долларов. А при ввозе в Россию, государство обложило их точно такой же пошлиной. Писали Ельцину, но он никаких мер не принимал. Ребята вернули достояние русского народа, и при этом их наградили еще и пошлиной! Правда, при Путине ввоз разрешили. К примеру, аукционные дома «Сотбис» и «Кристис» работают только на русского покупателя. Европа голодная, сбрасывает все, что когда-то попало к ним при вывозе дворянства. Что касается вывоза, то его надо полностью ограничить. К примеру, в московском Шереметьеве сидят искусствоведы, провести небольшую «акварельку» просто нереально. Помню, в Японии подарили два клинка, так в этом аэропорту их отобрали, и я ничего не смог сделать. Что касается оружия, оно везде запрещено. Близость с неспокойным Афганистаном, плюс печальные события на западе Казахстана. Поэтому речь о стреляющем оружии идти не может. Оно должно быть деактивировано и передано в музеи. Любое уважающее себя ведомство способно открыть музей. А по заграничному примеру на сопроводительной к оружию табличке написать примерно следующее: «Преподнесен гражданином таким-то» и так далее. И люди будут просто дарить раритеты.
Андрей ВЕРМЕНИЧЕВ,Алматы | |
|